После бурной деятельности – полное бездействие.
Мое непосредственное начальство перевело мою секретаршу в другой отдел и отключило телефон.
Обычный метод давления на «неугодного» сотрудника: ему приносят кипу копий документов и говорят: «Разложите по папкам»! После двух- трех месяцев такого унижения кадр уходил из фирмы.
Мне тоже как-то принесли копии для сортировки, которые я моментально отнес в кабинет моего начальника и попросил прекратить такие шутки.
Хочу поделиться, как распознавать карманников с вероятностью 50%. Но сначало немного истории. Еще до введения турникетов в троллейбусах ездил я много месяцев в сторону Ленинского проспекта от метро Октябрьская радиальная. Я выходил из метро, шел на остановку и садился в троллейбус (сюда он всегда приходит почти пустой). Мы публикуем отклик на "личный опыт" нашего читателя "Коллегу обокрали дважды за неделю". – ред.
Утром, в часы пик, народ набивается в него на след. остановке м. Октябрьская кольцевая. Однажды, как всегда сидя у окна, я лениво наблюдал погрузку людей во все двери и впервые совершенно случайно обратил внимание на пару парней, оказавшихся далее карманниками.
Некоторое время назад мы сталкивались с просьбой одного нашего заказчика «зафиксировать» сайт на конкретном месте в результатах выдачи. Аргументация со стороны клиента была довольно простой – по их расчетам пятая позиция по запросу «офисная мебель» при текущем коэффициенте конверсии посетителей в заказчиков дала бы необходимый объем заказов.
К сожалению, именно такой результат недостижим средствами поискового продвижения. Сайт нельзя зафиксировать или обеспечить ему «место». Позиции в любом случае будут колебаться в достаточно широких пределах, и посещаемость будет колебаться вместе с ними. Особенно это актуально для высококонкурентных тематик вроде той же «офисной мебели». Именно эта особенность поискового продвижения и является его основным недостатком как канала рекламы.
Куве искал деньги. Громко ругаясь, понося на чем свет стоит, Адылбека, Турсуна и всех остальных, кто попадался ему на грязный язык. Он обыскал весь мазар, в который раз переворачивал камышовые маты, тыкал в потолок палкой с ножом на конце. Пытался даже копать в подозрительных местах. Все тщетно. Сумки с деньгами нигде не было. Куве, успевший за этот час сходить в коттедж, то и дело прикладывался к очередной бутылке коньяка. Вне себя от бесполезных поисков, он решил снова пройти к обрыву и поискать Адылбека. Вдруг тот не разбился и лежит раненый, где-нибудь на уступе. Он же мертвого тела шейха не видел! Чтобы своими глазами убедиться в смерти заклятого врага, замакима пошел напрямик, проламываясь разъяренным кабаном через кустарники, злобно оглядывая местность и тыча пистолетом по сторонам при каждом шорохе.
Пять признаков нового сезона - два старых, три новых.
Из старых - выражение в глазах Путина, когда он объявлял о кадровых перестановках. Иезуитская ирония, когда он говорил, что Иванов из-за новых экономических полномочий больше не может сидеть на двух стульях, поэтому уходит в Белый дом. Другое выражение, когда сообщал городу и миру о новом министре обороны. Вот, дескать, требования времени таковы, что в кресло министра обороны теперь надобно посадить экономиста и финансиста (в этот момент даже ухо у Кудрина выражало напряженное недоумение). В этой фразе промелькнула четкая жегловщина - "будет сидеть, я сказал".
В этих взглядах-вспышках отлично проявляется и двоякость Путина: он, с одной стороны, будто испытывает сонм своих разномастных подчиненных на прочность: "Ха, и это съели? Ну и что, после этого с вами как с людьми что ли общаться!" И тут же - жесткость и категоричность: "Только попробуйте мне что-нибудь сказать".
Все эти выдуманные, неприятные истории, связанные с моей работой в соцстранах, допросы и вымогательство подписи со стороны моего непосредственного начальства настолько меня разозлили, что я пошел к Рикону с жалобой на своего непосредственного шефа.
Рикон вызвал его и попросил меня повторить сказанное несколько минут тому назад в присутствии коммерческого директора.
Я повторил слово в слово.
– Переведите ваш счетчик на нулевую позицию, – сказал Рикон, – обращаясь к моему шефу.
В моей папке было два проекта. Один относился к созданию «холодного пути», а другой – к продаже аргона из Болгарии в Турцию.
Знающие люди говорят: новое вино не налить в старые мехи. Но если больше некуда? Нам говорят: не мечите бисер перед свиньями. Но на безрыбье – и рак рыба.
Никто не хотел умирать. Но разве кого-то спрашивали? И откуда возьмётся опыт, если не лезть в воду, не зная броду? И как оценить прошлое, не зная будущее? И чего стоят все оценки? Тот, кто живёт – не видит своей тени, и только смерть делает её зримой.
