Полтора года длилась последняя осада Иерусалима, и всё это время Иеремия провёл в тюрьме – от греха подальше. Говорить ему не давали, да он и сам опасался: убьют ведь за противные слова. Кроме того – говорить уже было нечего, ибо всё было сказано давно. Но вот в один прекрасный весенний день халдейские захватчики пробили оборону и ворвались в город. Руководство давно знало, что надежды нет, но нынче наступил решительный момент. Выбор был сделан в пользу бегства, ибо самая шелудивая собака лучше мёртвого льва по определению. Царь с личной гвардией, оставив ополченцев и далее героически защищаться, поздно ночью вышли за город и поехали в Египет, надеясь получить статус политических беженцев.

Однако ещё не закончился день, как беглецы были настигнуты: солдат перебили, а знать отвели в ставку халдейского владыки. Там Навуходоносор высказал пленникам всё, что он о них думает. Суть его претензий была в том, что израильское царство, жиреющее на транзитной торговле, было яблоком раздора между Египтом и Ираком. Еврейское руководство очень долго и умело сталкивало двух хищников, находясь в позиции третьего радующегося. Однако долго сидеть на двух стульях и обманывать двух хозяев нельзя: нынче пришёл час расплаты.