Заносит временем оригинальнейший пласт мировой истории – советское диссидентство. Вряд ли когда в истории повторится ситуация, когда напуганному до предела (до потери человеческого достоинства) обществу представится возможность преодолеть свой страх. И несмотря на не очень жестокое (по сравнению со сталинскими временами) наказание лишь ничтожно малый процент советских людей осмелился открыто заявить о своем праве на человеческое достоинство: один из ста тысяч. Но когда-нибудь история советского диссидентства будет серьезно изучаться социальными психологами на предмет становления свободной личности.
Из длинной череды знакомых и не знакомых мне диссидентов и их поступков три имени и три поступка чаще других приходят мне на ум: Евгения Печуро, с самого возникновения Фонда помощи политзаключенным отдававшая туда почти всю свою пенсию, Соня Сорокина, вышедшая из КПСС до ее исключения, и Виктор Томачинский, подавший в суд на МВД, а фактически на КГБ.