«… - Да, ребята, вы, конечно, пользуетесь отчаянным положением администрации ресторана…. Кому-то, конечно, надо в оркестре работать…» С. Соловьёв. «АССА».
Черный джип “Ниссан – Патрол” Турсуна, ревя мощным мотором, мчался на скорости вверх по ущелью. Огромный, лакированный, похожий на гроб. В кабине четверо: Гульнар, Турсун за рулем, Куве на заднем сидении. Рядом его девка, (если по-киргизски точнее: “ойношу”) – Чолпон. Брови подведены на узбекский манер, на щеке нарисованная карандашом родинка. Чернявая, смазливая, с провинциальными ужимками.
Замакима набирался “веселья” – пил пиво, одну бутылку за другой. Пустые, не церемонясь, выкидывал через окно. Гульнар про себя удивлялась: “И как только его утроба вмещает столько жидкости?” Читать целиком >>Обсудить >>
Когда тридцать лет назад у нас в прокате крутили неплохой американский вестерн «Золото Маккены», с Грегори Пеком в главной роли, никого не оставили равнодушными съемки в гигантском каньоне, которому по сюжету суждено было быть разрушенным природными силами, вызванными проклятием старого апача, хранителя сокровищ. Но вряд ли тогда кто-нибудь из нас знал, что именно в этом каньоне скрыты настоящие сокровища. В десять миллионов долларов, по самым скромным подсчетам, оценено специалистами возможное содержимое тайника у Белой горы, расположенной неподалеку от города Канаб, в штате Юта. Искусно скрытый сторонниками последнего ацтекского императора Монтесумы, этот загадочный тайник не могут обнаружить вот уже 450 лет.
Впору вспомнить советский анекдот: "Армяне лучше, чем грузины". - "Чем лучше?" - "Чем грузины". Было бы весело, если бы не было так грустно. За последнюю неделю российская власть сделала несколько весьма нечетких, а потому - опасных по своим последствиям заявлений в сфере, которая требует особой деликатности, - межнациональных отношений.
В политическом истеблишменте страны сегодня собралось немало юристов, точность формулировок - их профессия. Между тем, за последние месяцы набор политических действий и заявлений по причине их нечеткости и непоследовательности превратил вектор внутренней политики в художественный зигзаг.
Сначала с трибун слышатся призывы провести амнистию нелегальных мигрантов и либерализовать миграционное законодательство, особенно касающееся рынка труда.
Октябрь притворился апрелем.
И хочется верить ему!
Деревья повеселели
Нежданному рады теплу.
Защебетали синицы
Звонкую песню свою.
И воздух весь золотится!
И сердце моё веселится
Я тоже, как птица пою!
Во славу грядущему дню. Читать целиком >>Обсудить >>
Конец декабря 2005г. Мы c женой едем на встречу с детьми на католическое Рождество. По дороге мы пообедали, после чего я подремал около получаса за рулем автомобиля. Наконец, мы влились в общий поток.
– Ты думаешь, что этот подарок понравится? – спросила жена.
Я не ответил: машину рвануло в сторону. Не успел я ее «взять в руки», как последовал второй рывок, намного сильнее первого. С ним я не справился. Машина налетела на бетонную стенку, перевернулась несколько раз и, пробив металлическую сетку, вылетела на луг. Я позвал жену, но ответа не получил. На место происшествия приехала скорая помощь, жандармерия и пожарные.
Мои первые опасности были типичными для тех, кто родился в Москве в первые дни после начала Великой отечественной войны. Случалось, что после объявления воздушной тревоги мама не успевала добежать до метро и, бросившись к стене дома, стремительно накрывала меня своим телом, наивно полагая, что так она сможет уберечь меня от осколков немецких бомб. Впрочем, не совсем наивно: теперь-то я точно знаю, что меня, брошенного отцом еще до моего рождения, хранила мамина любовь.
Через несколько дней после моего рождения мама уехала из постоянно подвергавшейся ночным бомбардировкам Москвы к своим родителям в деревню Малынь, в шестидесяти километрах южнее Тулы. До прихода немцев в деревню, в октябре 1941 года, мама вместе со всеми копала окопы (они были хорошо видны еще в 55-м году, но ныне уже полностью сравнялись с землей).
После войны мама рассказывала об одном эпизоде. Однажды в дом вошли два немца – кажется, за яйцами. Один из них взял меня на руки. Мама вспоминает: «Я обмерла. Думаю, как ховякнет головой об стенку…». Но немецкий солдат меня не «ховякнул»,
а поднял меня к потолку и сказал: «Хороший будет пан, хороший». На пальцах он показал, что у него тоже двое малышей. Забрав яйца, немцы ушли.
А теперь об опасных ситуациях из моей жизни.
Рожайте и обрящете, подтвердил на прошлой неделе первый вице-премьер, возможно, будущий президент Дмитрий Медведев курс властей на поддержку деторождения. И вроде правильное направление выбрано - нас уже так мало - только вот нет уверенности в том, что все пойдет, как обещается сейчас. Потому что огромное число факторов не учитывается ни правительством, ни региональными властями.
...А потом этот ребенок вырастет, и поведет его начальник по трассе в ночь с субботы на воскресенье, и врежется в него пьяная морда без прав и ощущения реальности. Глупо, скажете? Но разве нет оснований полагать, что случиться может именно так? «Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь», - гласит народная мудрость. Тоже верно, кирпичи, как известно, ни с того ни с сего на голову не падают.
часть первая
О! Где ты, родного Рода Древо?
Где затерялось там...
иль живо ты!
Об этом начинаю второй свой разговор.
Впервые, я осознал значимость для себя родовых корней, когда почувствовал неразрывную связь с Родиной, с местом, где родился, где зачат был. Эта связь преследовала и преследует меня до сих пор в виде снов, в виде реальных ощущений созвучности происходящему там, на милой Вологодчине.
Ностальгия - так сейчас это называют, а я называю это болью Души, зовом Души.
Я открыл глаза и обнаружил перед собой огромное зеркало, способное вместить в себя, как мне подумалось, всю Вселенную. Восторженно взирая на полное отсутствие в нем отражения чего бы то ни было, включая и моего, я и не заметил появления в зеркале женщины. Осознав ее присутствие, я понял, что она уже давно наблюдает за мной, выражая при этом немалый интерес. Женщина эта, неопределенного возраста, показалась мне очень странной. Только я обратил на нее внимание, как ее лицо, от уха до уха, пересекла самая идиотская улыбка, которую мне когда-либо доводилось видеть.
