Рыбу чистят с хвоста – хотя гниёт она с головы. Уже середине 12-го века древнерусская пресса наполнилась ламентациями на тему: нет людей. Или по-другому: людей много, даже больше чем надо, а Человека днём с огнём не сыскать.

Разорваннность человеческого существования не оставляет надежды на внутренний мир. Даже перемирие даётся с трудом и дышит тяжким лицемерием.
Человек живёт сразу в нескольких потоках. Его интересы неоднозначны и противоречат друг другу. Его ценности сомнительны с этической и эстетической точки зрения даже для него самого. Кукольный идеал гонит человека вверх по эскалатору Судьбы, который упорно спускается вниз.

Как остро отточенный нож требует крови так и хорошее войско требует настоящей войны. Богатырям нужны великие дела: в мелких схватках гаснет боевая слава и разлагается воинский дух. Простым воинам хорошо – вождь думает за них, вождь приказал – они исполняют и гордятся твёрдым исполнением своего священного долга. Полководцам труднее: им нужно придумывать великие дела – а им на так-то много разбросано на Подносе Вселенной.

Как горы на фоне гладких холмов высятся те воители, что ведут чудо-богатырей дорогою славы, сжигая целые страны и вырезая как стадо баранов целые народы. Те, что не отступали ни на шаг от поставленной цели. Те, что рвали свои и чужие жилы, силясь достигнуть горизонта. В памяти народов остаются только те герои, что неутомимо шли к принципиально невыполнимой цели – все остальные забываются, как люди мелкие и мелочные.

Чем больше уходит в прошлое нашествие татар на Русь, тем яснее становятся образы героев того славного времени. Историки западной ориентации, или если оставить в стороне дешёвую политкорректность – учёные-рассисты, немало сделали для умаления и очернения фигур татарских полководцев. Чего только им, уже не могущим дать ответ, не инкриминировали досужие умы! Попрекали пролетарским происхождением: как надутые важностью снобы воротят нос от нестиранных портянок, так и эти псевдоучёные брезгливо отворачиваются от соколов Повелителя вселенной. Они-де кухаркины дети, выросшие у сточной канавы цивилизации, а потому совершенно невоспитанные и криминальные по своему образу мысли – если таковые у них водились в принципе.

Искать себя в толпе себе подобных - задача неблагодарная. Люди похожи по знаку и редко встречается возможность увидеть приятное лицо. Скорее встретишь более чем неприятное. Говорят: глаза это зеркало души. Как правило - да, но человек видит только то, что хочет. А как же иначе?

Одиночество искажает черты человеческие до неузнаваемости. Страшно видеть одинокого человека: глаза его наполнены скукой, если не отчаянием. Одиночество создаёт свой собственный мир, в котором нет определённости. Чёрно-белое видение мира совсем не обязательно плохое - оно ущербное, но не плохое. Ригоризм как ценность никого не украшает, но жить не мешает. Наоборот - он влечёт личность в бесконечную череду битв, не стоящих выеденного яйца. Дурак, конечно же, социально опасен, но он живёт полнокровной жизнью. Так, кажется, называется существование без скуки и одиночества.

Личность Змея Горыныча настолько неординарна, что о ней нельзя не сказать подробнее. Историк всегда предвзято судит о своём любимом времени: каждый, потенциально разрушающий выстраданную годами концепцию уже превращается в исчадие ада. Народное сознание более объективно: в нём остаётся только положительная память. В памяти народной нет особых эмоций - в своей сущности она очень практична. Причём нередко до полного неприличия. О страшном враге, палаче-любителе и мучителе конкретной эпохи миф может неожиданно отозваться с огромной теплотой и любовью.

Хорошие сны снятся в августе! Просто отменные! Лёгкие, свободные от пота трудовых будней. Хотя в самих буднях нет ничего плохого - но лучше бы их было поменее. Ибо они уже давно не праздники для нас. Совсем не праздники. Эти песни мы отпели уже. И надеюсь, что новые запевалы ещё не родились, а если и родились, паче чаяния - то пусть они найдут себе другую работу.

Конец истории наступает, когда на авансцену выходят люди мелкие и мелочные. Убогие склочники и лихоимцы занимают лучшие места и зычным голосом указывают, кому где сидеть и чем заниматься. Ибо дел - то всего у людей - решительно скандалить и ловко воровать. Нравственный императив становится сугубо личным делом, общественная этика уходит в тень и попирается. Господствует личная этика, которая никогда не была каноном добродетели.