Ивлим.Ру - информация и развлечения
IgroZone.com Ros-Новости Е-коммерция FoxЖурнал BestКаталог Веб-студия
  FOXЖУРНАЛ
Свежий журнал
Форум журнала
Все рубрики:
Антонова Наталия
Редактор сообщает
Архив анонсов
История очевидцев
Ищешь фильм?
Леонид Багмут: история и литература
Русский вклад
Мы и наши сказки
Леонид Багмут: этика Старого Времени
Виктор Сорокин
Знания массового поражения
Балтин Александр
ТюнингКлуб
Жизнь и её сохранение
Леонид Татарин
Юрий Тубольцев
Домашний очаг
Наука и Техника
Леонид Багмут: стихотворения
Библиотека
Новости
Инфразвук и излучения
Ландшафтный дизайн
Линки
Интернет
Костадинова Елена
Лазарев Никита
Славянский ведизм
Факты
Россия без наркотиков
Музыкальные хроники
ПростоБуряк
Анатолий Максимов
Вера
ПРАВовой ликбез
Архив
О журнале


  ВЕБ-СТУДИЯ
Разработка сайтов
Продвижение сайтов
Интернет-консалтинг

  IVLIM.RU
О проекте
Наши опросы
Обратная связь
Полезные ссылки
Сделать стартовой
В избранное!

  РЕКОМЕНДУЕМ
Doronchenko.Ru
Bugz Team


РАССЫЛКА АНОНСОВ ЖУРНАЛА ХИТРОГО ЛИСА













FoxЖурнал: Анатолий Максимов:

ТАК БЫЛО… 23 СТРАТОСФЕРА

Автор: Анатолий Максимов

Моя командировка в Вену совпала с Международным съездом коммунистической молодежи, который проходил в этом городе, но никакого отношения к нему не имела.
Я остановился в небольшой опрятной гостинице, директор которой мне объяснил, что каждая страна, в которой есть коммунистическая партия, прислала свою делегацию на этот съезд. Исключение составили США – они прислали две делегации. Одна – от коммунистической партии, а другая – от ассоциации христианской молодежи!
На следующий день местная газета сообщила, что Оргкомитет на закрытом пленарном заседании постановил, что на Международном съезде коммунистической молодежи для «христианской молодежи» нет места: она должна покинуть съезд! Когда решение совещания было объявлено, делегация американской компартии заявила, что Америка – страна демократическая и что присутствие двух американских делегаций, которые представляют американскую молодежь в целом, – явление совершенно нормальное!
Начался спор, который был вынесен из зала заседаний на улицу. В спор ввязались греческие коммунисты, которые заявили, что американцы поступают, как настоящие демократы, и что решение Оргкомитета – проявление диктатуры! К протестующим присоединила свой голос местная газета, которая известила своих читателей о возникшем конфликте.
Оргкомитету пришлось объявить, что вынесенное решение является всего лишь пожеланием и что создавшееся положение будет рассмотрено «потом»!


Днем проводились спортивные соревнования между делегациями, а по вечерам организовывались семинары для руководителей. Те же, кто не принимал участие в семинарах, собирались, с наступлением ночи, небольшими группами в кафе или в скверах, чтобы не быть на виду, и обменивались своими наблюдениями и предложениями по поводу тех или иных волнующих их вопросов и проблем.
Когда встречались группы из разных стран, то споры принимали более воинственный характер, особенно при встречах с советскими делегатами. Особое место в таких поединках занимали споры западных немцев со своими соотечественниками – восточными немцами. Первые старались убедить свои оппонентов в том, что человек умирает духовно, если он лишен свободы, лишен личной инициативы! На это восточные немцы отвечали, что они не индивидуалисты, что они живут и трудятся коллективом и для коллектива!


В Вену, на съезд коммунистической молодежи, приехали эмигранты, антикоммунисты разных национальностей, в том числе и русские – члены НТС (Национально-трудового союза), которые старались завязать разговоры с советской молодежью и передать ей свою политическую программу будущего строя в России.
Покойный Алеша, сын Председателя НТС, который многократно старался меня завербовать в Союз, рассказывал мне, что советской разведке удалось-таки заманить руководство НТС в лес под предлогом серьезного обсуждения будущего России и что в самый последний момент коварный замысел советской разведки удалось разгадать и дать драпу. «Иначе мы бы исчезли, как исчезли генералы Кутепов, Миллер, Скоблин и многие- многие другие», добавил Алеша.


До Первой мировой войны Вена была местом развлечений венгерской и австрийской аристократии. Неотъемлемой частью Вены является крупнейший аттракционный парк на острове Пратер, находящийся между основным руслом Дуная и его рукавом – «дунайским каналом».
В центре города – в зданиях в стиле барокко – сосредоточены банковские и торговые предприятия. Там же стоит и Собор св. Стефана. А вне города находятся дворцы – Шёнбрунн, Шёнборн, Бельведер – конца 17-го и начала 18-го веков.
Те, которым приходилось бывать в Вене, наверное, заметили, что в этом городе очень много сквериков, в которых находятся бюсты композиторов и литераторов, и что в Вене нет памятников, посвященных своим погибшим героям, как бывает во многих других странах. Однако, в самом центре города находится громоздкий, сомнительной эстетики памятник… советским воинам.


Наблюдательный турист не мог не заметить, что восточная часть города славится просторными кафе, в которых подают «турецкий» кофе, стакан холодной воды и «свежую» газету, вложенную в плетеную раму. В таких кафе можно сидеть хоть до позднего вечера. Время от времени официант уносит недопитую воду и приносит другой стакан: вода должна быть все время свежей!


Особое место около Вены занимал аэропорт. Отсюда вылетали самолеты во все страны «восточного блока». Здесь же был и банк, который скупал и продавал, совершенно открыто, «валюту» стран соцблока, курс которой не имел ничего общего с официальным курсом в банках этих государств!
Кроме банка было еще одно достопримечательное место – мужская уборная. «Изюминка» достопримечательности заключалась в том, что при подходе к определенной зоне срабатывала электронная система и включала шумные потоки воды. Обычно люди останавливались и отступали на шаг-другой, чувствуя за собой какую-то вину. Простояв в недоумении несколько секунд, они вновь пытались достичь цели, но электроника опять вступала в действие, и люди уходили в недоумении. Такими «жертвами прогресса» становились, как правило, выходцы из социалистических стран!
По субботам, под вечер, в Вену слетались сотрудники западных фирм из разных социалистических стран. В большинстве случаев люди были знакомы друг с другом. В ожидании рейса «домой» выпивали пиво у стойки и делились последними новостями и впечатлениями от пребывания в той или иной стране.


В Вене, недалеко от центра, проживала моя одноклассница Оля, вышедшая замуж за немца, хозяина небольшого ресторана. Я ее не видел со школьной скамьи. Мы встретились. Ожидаемой с моей стороны особой радости по поводу встречи не произошло – зато мы были нежно вежливыми, взахлеб рассказывая друг другу о прожитой жизни, прошедшей между школьной скамьей и текущим днем.
Оля жила в просторном двухэтажном доме и имела прислугу. Было обеденное время, и она пригласила меня к столу. Подошел ее муж. За столом мы обменивались светскими любезностями. Оля, узнав, перед моим уходом, что я остановился в восточной части города, сказала, что там есть небольшой, но очень опрятный и сравнительно недорогой ресторан «Стратосфера».
На следующий день, нас было трое, мы пошли по указанному Олей адресу. Дом, в котором находился этот ресторан, был необычной архитектуры. Сходившиеся в этом месте улицы под острым углом заставили архитектора пойти на хитрости и изобразить, в его верхней части, нос корабля, а внизу – обрезать острый угол и встроить дверь в ресторан. Второй этаж дома, немного отступив от угла, с окном посередине, создавал впечатление капитанского мостика, под которым висела вывеска «СТРАТОСФЕРА». Мне показалось, что для «корабля» такая вывеска не очень подходила, но…
… две ступеньки вниз – и перед нами ряд столиков, накрытых розоватой скатертью с затейливо сложенными салфетками.
Мы прошли вглубь и сели за столик около колонны. Подошла официантка и раздала меню: «Выбирайте, пожалуйста».
Я заметил, что пока мы расшифровывали меню, почти все столики оказались занятыми. За соседним столиком я услышал русскую речь, но не обратил внимания на разговаривающих: мало ли кто мог оказаться в Вене в эти дни. Дама сидела ко мне спиной, а мужчина, грузный на вид и совершенно лысый, сидел напротив меня.
Мы заказали наши блюда и, в ожидании их, обменивались шепотом о впечатлениях этого дня. К соседнему столику подошел официант и начал что-то объяснять. Мне показалось, что наши соседи находятся в затруднении. Я подошел к их столику и предложил помочь разобраться с официантом.
– Спасибо, мы здешние, – сказал мужчина.
Я замер. Мне этот сиплый голос был так хорошо знаком! Кто же этот господин? Я напряженно искал. Наконец нашел!
– Сережа! – вырвалось из моей груди.
Господин пристально посмотрел на меня и сказал:
– Да, я Сережа, а ты Толя?
Я не ответил – мы крепко обнялись!
Такая неожиданная встреча!
Мы сблизили наши столики, и, как бывает в таких случаях, посыпались вопросы за вопросами, но все они оставались без ответа.


Сережа Гамбурцев, как и я, был воспитанником Софийской Русской Гимназии, но старше меня года на три-четыре. Он мне рассказал, что был в Русском Корпусе и принимал участие в боях против 3-й армии Украинского фронта, которой командовал маршал Толбухин. В строю, рядом с ним, находился его сверстник Вилли Андерсен, который был убит, во время очередной атаки, осколком шрапнели. Сережа взял личные документы друга, но не успел их передать начальству: он попал в окружение и был взят в плен. Он выбросил свои документы и предъявил документы своего друга. Сережу зачислили как немецкого солдата. В плену он просидел восемь мучительных лет.
– Иногда, – говорил Сережа, – я подумывал о концлагерях и задавал себе такой вопрос: разве может так быть, чтобы в концлагерях было хуже, чем у нас, военнопленных?! Толя, пойми меня, восемь лет ежедневной борьбы с драками «между своими», чтобы выжить! Это – триста шестьдесят дней в году ежечасного напряжения! Меня назначили бригадиром, мы работали на стройках, на деревокомбинате, разгружали вагоны – одним словом, куда пошлют. Управление лагерями требовало выполнения норм. А местное начальство задавало свои, завышенные, нормы. Невыполнение их строго каралось: рацион и без того уже скудного питания урезывался до крайности. Должен сказать, что «крайность» – это в советском понимании, а в нашем – это смерть, которая оправдывалась тем, что немец не человек, а фашист! За смерть фашиста никто не отвечал. Зато увеличивалась физическая нагрузка на каждого из нас.
– Как у тебя со здоровьем, Сережа?
– Не пытай, – ответил Сережа, – бывает хуже, но редко!


Сережа познакомил меня с хозяином ресторана Драго Велич, которому на вид было лет сорок. Его открытое лицо и приятные манеры мне пришлись по душе.
После нашей неожиданной встречи прошло несколько дней. Мне позвонил Сережа и спросил: «Ты когда вылетаешь»?
– В субботу. А в чем дело?
– Дело в том, что Драго нас приглашает в субботу на ужин. Ну, вылетишь в воскресенье, какая для тебя разница, в какой день вылетать.
Я согласился вылететь в воскресенье.
Драго нас встретил и указал на большой квадратный стол, накрытый светло-бежевой скатертью с вышитыми стебельками и листиками зеленого цвета.
– Здесь нам будет спокойно, прошу к столу, – сказал Драго и, обращаясь ко мне, добавил: – Спасибо, что ты остался.
Тарелки с очищенной селедкой с тонко нарезанным сладким луком и глиняная миска с горячей, дымящейся картошкой дополняли убранство стола, посередине которого, в серебряном ведре со льдом, стояла бутылка водки.
– Желаю вам бодрости и здоровья! – сказал Драго, разливая водку.
Мы дружно выпили и закусили селедкой со сладким луком и горячей картошкой.
– Драго, – сказал Сережа, – ты знаешь, что моя бодрость, за которую я сполна заплатил здоровьем, спасла меня от смерти в плену. Теперь у меня каждый миг на учете. Спасибо тебе за этот ужин!
Нам подали крестьянский суп – «чорбу».
– Знаешь, Толя, – сказал Сережа, – мы сидим в ресторане с большим историческим прошлым. Даже больше, чем историческим, – с конспиративным прошлым! Думаю, что Драго согласится нам рассказать поподробней эту историю.
Нам подали жаркое.
–Я согласен, – сказал Драго, – только это длинная история.
– А нам торопиться некуда, – заметил Сережа.
– Расскажу, но ты меня не перебивай.


– Итак, – начал Драго, – дед мне рассказывал, что в прошлом Босния и Герцеговина были самостоятельными княжествами. Потом они очутились под турецким игом! Тяжелые условия существования вызывали постоянное недовольство населения, напоминающее бурление в кратере вулкана. Наконец, произошел взрыв – Герцеговинское восстание, последствия которого обсуждались на Берлинском конгрессе. Решение этого конгресса свелось к тому, что верховная власть в Боснии и Герцеговине осталась за турецким султаном, а администрация этих земель была передана Австро-Венгрии. После тридцатилетней «администрации» Босния и Герцеговина были аннексированы Австро-Венгрией без возражений со стороны других государств.
После небольшой паузы Драго продолжил:
– Враждебное отношение населения к оккупантам нашло поддержку в офицерской среде, которая относилась с симпатией к тайной патриотической организации «Черная рука», беспощадно боровшейся с угнетателями.
Драго снова на минутку умолк. Разлил водку, положил себе на тарелку жаркое и предложил следовать его примеру.
– От деда я узнал, – продолжал Драго, – что «Черная рука» купила на его имя этот ресторан, а там, в глубине, находится небольшое помещение для тайных встреч членов этой организации. В этом помещении было несколько столиков. На каждом из них был коврик и колода карт. Когда бывала проверка документов, а это случалось часто, то нельзя было придраться к посетителям ресторана, играющим в карты! Я также узнал, что «Черная рука» была жестокой и беспощадной к изменникам отечества, сотрудничающим с администрацией Австро-Венгерской империи. Она выносила беспощадный приговор – нож поперек горла или пуля в затылок!
Спустя некоторое время, «Черная рука» прикупила и этот дом, но уже на имя моего отца. После Первой мировой войны «Черная рука» прекратила свое существование, а я, по наследству, оказался полномочным владельцем и дома, и ресторана.
– Отец мне рассказывал, – продолжал Драго, – что «Черная рука» в июне 1903 года ворвалась в королевский дворец и зверски убила короля Александра Обреновича и его жену, королеву Драгу. Вслед за этим «Черная рука» провозгласила Петра Карагеоргиевичи королем, а престолонаследником – его сына Александра, полагая, что новый король будет покорным орудием в их руках. Однако престолонаследник наотрез отклонил всякое вмешательство в управление страной. Тогда «Черная рука» постановила устранить Карагеоргиевичей, как она устранила Обреновичей. В сентябре 1916 года было совершено покушение на престолонаследника, но цель его не была достигнута. Один из участников был пойман, и следствие выяснило, что это было дело «Черной руки». Апис (священный бык у древних египтян), верховный руководитель этой организации, и двое из его ближайших сотрудников были приговорены к расстрелу. Следствие полностью раскрыло эту тайную организацию. Оказалось, что она насчитывала больше ста тысяч членов, преимущественно офицеров и высших государственных чиновников. Оно также выяснило, что убийство австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда, в июне 1914 года в Сараево, было подготовлено Димитриевичем, членом организации «Черная рука», совместно с русским разведчиком Артамоновым!
– На этом я ставлю точку, – заключил Драго.
– Спасибо Драго! – сказал я. – Я впервые услышал от тебя о существовании тайной организации «Черная рука». Таким образом, ты заполнил мои пробелы по истории этого края. Предлагаю выпить за хозяина дома.
Мы дружно выпили, посидели еще какое-то время, поговорили на житейские темы и разошлись.


От Драго я узнал, что иногда, в заднем помещении, в котором когда-то «играли в карты», бывают встречи с бывшим священником – попом Любомиром. Он мне рассказал, что Любомир закончил несколько классов церковно-приходской школы. Когда ему исполнилось десять лет, он ее покинул и начал помогать своим родителям – пас овец. Семья Любомира была набожной, честно выстаивала все воскресные и двунадесятые службы и, дважды в год перед Рождеством и перед Пасхой, исповедовалась и причащалась. Любомир очень любил слушать проповеди и часто бывал в гостях у местного священника. Однажды Любомир объявил своим родителям, что хочет стать священником.
– Так, видимо, Богу угодно, – заключили родители.


Любомир был рукоположен в сан священника и после смерти старенького настоятеля сельской церкви был назначен на его место. Таким образом, поп Любомир оказался, после Первой мировой войны, настоятелем небольшой сельской церкви.
Прихожане полюбили попа Любомира: он, будучи почти без образования, обладал особым даром слова. Умел подойти к людям, умел найти с ними общий язык, был отзывчивым на страдания паствы и называл вещи своими словами. Паства говорила, что он был добрым, любимым и честным пастырем.
В одной из воскресных проповедей поп Любомир сказал, что его душу смутило одно место из священного писания, где говорится, что «Иисус Христос отдал свою жизнь для спасения рода человеческого, и что придет время, когда мертвые воскреснут и войдут в царство небесное».
За то, что священное писание «смутило душу» попа Любомира, иерархия обвинила его в ереси и лишила сана, с запретом бывать «в его» сельской церкви! Впредь он должен был быть просто Любомиром, как светский, но паства продолжала его называть «поп Любомир» и обращалась к нему за советами.
С тех пор, как поп Любомир «оказался на улице», прошло несколько лет. Он осунулся, постарел. Но язык его остался прежний.
Меня заинтересовала личность этого человека, и я спросил у Драго, когда придет сюда поп Любомир.
– Не знаю, – ответил он, – может быть, завтра, а может быть, и через месяц.
В воскресенье я попрощался с Сережей, пригласив в Париж его и Жоржа Бутова, тоже выпускника нашей гимназии, которого я не видел уже несколько лет. Они приехали на несколько дней, осмотрели достопримечательности столицы, побывали в Версальском дворце и уехали. Через год Жорж мне сообщил, что с Сережей очень плохо и что, по мнению врачей, надежды никакой и конечный исход может произойти в любой момент! На следующий день я был в Вене, но Сережу не застал!

На похоронах нас было немного. Мы совершили обряд отпевания над другом и похоронили его на небольшом участке сербского кладбища. Я предложил Кларе, подруге Сережи, и Жоржу пойти в «Стратосферу» – к памятному месту, где я совершенно неожиданно встретил Сережу. Драго выразил свои соболезнования Кларе, а нам крепко пожал руки и поставил на стол бутылку сливовицы – «чтобы помянуть друга, как это делается у нас»!
Драго мне сказал, что поп Любомир был на прошлой неделе и что он, по всей вероятности, будет завтра.
На следующий день я познакомился с попом Любомиром, который произвел на меня впечатление человека сердечного и уравновешенного. Подошел Драго.
– Что пьете?
– Мне, как обычно, – сказал поп Любомир.
–А именно? – переспросил Драго.
– Стакан белого вина.
– Мне тоже стакан белого, но сладкого вина, – сказал я.
Драго принес распечатанные бутылки сухого и сладкого вина – «Токай»!
– Лучше «Токай» вы не найдете. Дед мне оставил винный погреб – только «Токай». Некоторые парижские рестораны выписывают мой «Токай»! – сказал Драго и прищелкнул языком, как это делают на греческом или на турецком рынке.
Мы чокнулись, выпили по глотку, отставили стаканы. Поп Любомир достал кожаную кису с табаком, взял листик бумаги и начал крутить сигарету.
– Хотите? – спросил он.
– Да, спасибо, – ответил я.
Мы закурили, посмотрели друг на друга. Мне показалось, что поп Любомир меня «взвешивает», что он готов к разговору, но что его надо немного подтолкнуть. Я дал соответствующий толчок, и поп Любомир «ухватился за него обеими руками».
– Вам, наверное, Драго поведал мою биографию, – начал поп Любомир. – Драго человек прямой, честный: рассказывает то, что знает, в догадки и в смутные предположения он не пускается. Да, действительно, я больше не поп, меня расстригли. Но люди продолжают меня именовать попом, и я от этого не отказываюсь, так как это признание того, что я, в разумении людей, остался тем, кем я был всю мою жизнь, – целителем и защитником душ человеческих. Приход был небольшой, но все равно люди болеют, люди умирают, люди рождаются, люди вдовеют. Требы я совершал медленно, ясно, не торопясь, чтобы смысл сказанного мной доходил до сердца каждого.
– Я не понимаю, – продолжал взволновано поп Любомир, – за что меня лишили сана. При жизни люди зарабатывают свой хлеб тяжелым трудом, горюют, а радости почти не знают. Этим людям нужна божественная помощь при их жизни, а не посмертный рай! А убитых на войне – их тоже воскресят для рая?! Может ли церковь мне объяснить, для чего этот рай нужен всемилостивому, всепрощающему и всезнающему Богу?!
– Смотрите, как оно получается: над каждым верующим, будь он католик, православный или магометанин, два авторитета. Первый – это церковная иерархия, второй – Господь Бог (или Аллах). Иерархия вырабатывает каноны и догмы. Она выдает себя за правомочного посланника Бога на земле, за посредника между людьми и Богом и указывает нам, смертным, как мы должны себя вести и что мы должны делать, чтобы быть угодными Богу. Получается, что, если я угоден иерархии, то я угоден и Господу Богу. Если же я ей неугоден, то я неугоден и Ему! Какая ересь! Видите, как это получается: мы – и вы, и я – люди обыкновенные. У меня, например, есть сестра – она работает учительницей в соседнем городке. В этом городке есть маленький банк, в котором сестра держит свои скромные сбережения. В городке все знают мою сестру и меня тоже знают. Иду я, например, в банк и прошу выдать мне маленькую сумму со счета, скажем, моей сестры. Меня спрашивают: «У вас есть соответствующее полномочие»? «Нет, говорю, полномочия нет». «Без полномочия мы вам ничего выдать не можем»!
Получается, что банк есть, что счет в банке есть и что сестра у меня есть, а денег мне так запросто не выдают! В таком случае, сестра мне может написать полномочие. А от кого и каким полномочием располагает иерархия?! Я верю, что Господь Бог существует. Поэтому, если человек верует, вопрос о том, есть ли Бог или Его нет, отпадает! Смотрите, как иерархия нам представляет «своего бога»: он создал мир, он создал человека по своему образу и подобию, он всемогущ, всемилостив и т.д., и т.п. Иными словами – он Абсолют! Параллельно с этим она утверждает, что на нас лежит клеймо первородного греха, который мы должны искупить! Помилуйте, если всемогущий и всезнающий Бог сотворил мир и создал человека по своему образу и подобию, то Он не мог не знать, что Он делал! Он не мог не знать, как поступит Его творение в жизни! Как же, в таком случае, Он может карать человека? За что?
– Нет, – продолжал поп Любомир, – Бог не на небесах – мой Бог во мне, в моей душе! Мой Бог – это любовь к ближнему! Мне не надо штампованного бога, одинакового для всех!
Поп Любомир был глубоко взволнован. Он остановился, отпил глоток вина и посмотрел на меня настойчивым, пытливым взглядом, как будто спрашивал: – «Вы меня понимаете»?
– Я человек неграмотный, – продолжал поп Любомир, – и живу сердцем среди людей, далеких от богословской философии. Эти люди хотят знать, как им жить среди им подобных. Они видят, что иерархи говорят одно, а делают другое. Вот о чем я говорю! Вы меня понимаете?
Я кивнул головой в знак согласия.
Поп Любомир откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул,
Мы выкурили еще по сигарете и допили вино. Я поблагодарил попа Любомира за беседу и вернулся в гостиницу.


Через год после смерти Сережи и беседы с попом Любомиром я прибыл в Вену по работе и зашел в «Стратосферу». Внешне все было по-старому – без видимых перемен.
Драго мне сказал, что через месяц после моего отъезда поп Любомир простудился и скоропостижно скончался и что Жоржа давно не видел. Его соседи сказали, что он уехал в Мюнхен – это все, что мне известно. Мы выпили по рюмке сливовицы «за упокой души» попа Любомира, закусили малосольным огурцом домашнего производства и распрощались.
Я зашел к Оле. Ресторан оказался закрытым. Соседка, с которой Оля дружила, мне сказала, что муж Оли скончался полгода тому назад от злокачественной язвы в желудке, что Оля продала дом и вернулась в Софию.
От такого количества неприятных новостей мне стало не по себе: будто придавило от такого количества новостей. С этого момента Вена стала для меня таким же городом-столицей, как и все остальные. Изредка я все ж таки заглядывал в ресторан, но, после смерти попа Любомира, Драго, оставаясь, как прежде, внимательным и вежливым, сделался более сдержанным в разговорах. Казалось, что он тяжело пережил смерть попа Любомира.
Мой последний визит в «Стратосферу» оказался неудачным: на дверях висело объявление: «Ресторан закрыт по семейным обстоятельствам». Я взглянул на окна второго этажа, который занимала семья Драго, и увидел белое пятно на стене – там, где висела вывеска «Стратосфера»!
Что случилось? Объяснение «по семейным причинам» ничего не объясняет – это лишь общепринятая формула. Что же произошло на самом деле, осталось для меня тайной и загадкой.

Время от времени я вспоминаю мою встречу с попом Любомиром, которая произвела на меня сильное впечатление своим четким и ясным определением своего мировоззрения, «своей философии», оказавшейся «несозвучной» с требованиями иерархии!

Мир в его понимании – это вселенная; мир во вселенной – это тишина, согласие; мир в его жизни – это церковный приход, паства.
Мне имя Любомир, как и он сам, пришлись по душе!
Надеюсь, и вам…
Мир праху твоему, неискушенный пастырь поп Любомир!


* *

Анатолий Максимов

Продолжение следует.

Уже опубликовано:




  1. Краткая биография
  2. Стихи разных лет
  3. Завет отца
  4. Зеленый Лист
  5. Ноябрьские события во Франции
  6. Правильно, но неверно!


Так было повесть
Книга первая

  1. Часть первая
  2. Часть первая, продолжение 1
  3. Часть первая продолжение 2
  4. Часть первая окончание
  5. Часть вторая
  6. Часть третья
  7. Часть третья, продолжение 1
  8. Часть третья, продолжение 2
  9. Часть четвертая


Книга вторая


  1. Часть первая Франция начало
  2. Часть первая - продолжение 1

  3. Часть вторая - продолжение 2
  4. Часть вторая - продолжение 3
  5. Часть вторая - продолжение 4
  6. Часть вторая - продолжение 5
  7. Часть вторая - продолжение 6
  8. Часть вторая - продолжение 7
  9. Часть вторая - продолжение 8
  10. Часть вторая - продолжение 9
  11. Часть вторая - продолжение 10
  12. Часть вторая - продолжение 11
  13. Два рта
  14. Вакцина Фридмана
  15. Электродвигатели
  16. Книжный магазин
  17. Эр Ликид
  18. Маркет
  19. «Волга»
  20. Липецк
  21. Встреча была короткой
  22. Дружественная беседа
  23. Что дальше?






Обсудить на форуме >>
Оставить отзыв (Комментариев: 0)
Дата публикации: 04.02.2007 9:54:48


[Другие статьи раздела "Анатолий Максимов"]    [Свежий номер]    [Архив]    [Форум]

  ПОИСК В ЖУРНАЛЕ



  ХИТРЫЙ ЛИС
Ведущий проекта - Хитрый Лис
Пожалуйста, пишите по всем вопросам редактору журнала fox@ivlim.ru

  НАША РАССЫЛКА

Анонсы FoxЖурнала



  НАШ ОПРОС
Кто из авторов FOX-журнала Вам больше нравятся? (20.11.2004)














































































































Голосов: 4584
Архив вопросов

IgroZone.com Ros-Новости Е-коммерция FoxЖурнал BestКаталог Веб-студия
РЕКЛАМА


 
Рейтинг@Mail.ruliveinternet.ru
Rambler's Top100 bigmir)net TOP 100
© 2003-2004 FoxЖурнал: Глянцевый журнал Хитрого Лиса на IvLIM.Ru.
Перепечатка материалов разрешена только с непосредственной ссылкой на FoxЖурнал
Присылайте Ваши материалы главному редактору - fox@ivlim.ru
По общим и административным вопросам обращайтесь ivlim@ivlim.ru
Вопросы создания и продвижения сайтов - design@ivlim.ru
Реклама на сайте - advert@ivlim.ru
: